| |
ПОЭМЫ
Сатира. Может быть кому-то она не понравится, но есть те кому она даже очень не
понравится и думаю, что справедливо, потому что именно против них она и
написана.
Сатира пишется не для того, чтобы нравиться а как раз наоборот.
Есть ли что либо положительное в ней кроме природы - сцены на которой все
происходит?
Сомневаюсь.
Я думаю, что она написана для того чтобы прочитав ее, кое-кто от чего-то
избавился.
Избавился от остатков чуждой нам ментальности, от остатков своих иллюзий и
несчастья.
Здесь ничего нет кроме иронии и самоиронии, не ищите иного - это сатира.
Сатиры пишутся не для того, чтобы кого-то прославлять, а для того чтобы
заклеймить, указать на зло. Для прославления пишутся оды.
Если у Ференца Листа есть "Пляска смерти" то почему нельзя показать пляску зла?
Бесы должны беситься и это для них нормально, они никогда не были механическими
чурбанами, в этом и заключается огромная иллюзия многих праведников.
Итак, карнавал духов.
Ночь на Лысой горе.
(Сатира).
Действующие лица и исполнители:
Духи.
Путники у костра.
Ах что за прелесть эти ночи,
Когда с полночною тоской
Природа негою томится,
Всё в ожиданьи и покой,
Луны зеленый свет струится,
Когда невидимой рукой
Волшебных снов туман садится.
Едва лишь слышен тихий звон,
Все звуки тонут в далеке,
В лучах луны вода сверкает,
Волна танцует на реке,
Чешуйкой синей убегает.
В давно забытом уголке,
Под вечер жизнь как будто умирает,
А за рекой блестит огонь.
Чудесный сказочный туман
Трещит и кружится в огне
И на расколотом бревне,
Искрой играет в вышине,
И на гнилом огромном пне,
И вьется в звонкой тишине,
И растекается везде
Вечерних призраков обман.
Гудит веселая пирушка
И ветки весело трещат,
И разгорается костер,
А искры осами летят,
Подсвечен пламенем бугор,
Котлы с похлебкою кипят
И слышен шумный разговор,
Мерцает бликами опушка.
Под звуки огненной свирели
Три язычка у огонька
Один другого догоняли,
Вокруг большого чугунка
В пятнашки с пламенем играли,
От небольшого ветерка
Друг дружку лапками хватали,
Свистели, прыгали и пели.
* * * * *
* * *
-Один забавный светлячек
Сидел согнувшись как крючек.
-Какой здесь теплый уголек.
-А ты не смейся в кулачек.
Здесь очень вкусный казанок.
-Огонь танцует как волчек
Возьми горящий уголек
Пушистый словно хомячек.
* * *
-Друзья давайте петь шарады
И энергичные куплеты,
А после них менять наряды,
Давать всем странные советы.
-У нас куплетов здесь каскады.
Не получать на них ответы,
За что не требуем награды.
-Ну начинай мы очень рады.
* * *
-Мне ничего не надо,
Я ничего не хочу,
Ни злата, ни нарядя,
Все брошу и улечу,
И даже любви Вашей странной
Я не хочу желать,
Насмешливой, обманной
Мне нечего искать.
В других мирах высоких,
Где счастья звездопад,
Из снов ночных далеких
Сотку себе наряд,
И духом бестелесным
Я буду пролетать,
Иль огоньком небесным
Насмешливо мигать.
* * *
-Пусть будет Вам царство небесное,
Но только без меня
И Ваша улыбка любезная
Меня не осветит шутя,
И Ваши кудряшки прелестные
Не тронут меня, разлетясь,
И Ваши ресницы чудесные
Не вспыхнут огнем, засмеясь,
И Ваши туфельки звонкие
Не будут проворно стучать,
И Ваши пальчики тонкие
Не будут меня обнимать.
* * *
-Надену маску,
Вернуся в сказку,
Затем надену
Прически пену,
Зубов эмаль
И тела сталь.
Затем пружину
В стальную спину
И в правый глаз
Большой алмаз,
И как надежду
Возьму одежду.
Рубинов кучу
Я растолчу.
Заправлю кровь
Земных оков.
Дороже злата,
Острей булата
Как взрывов ряд
Железный взгляд.
И вот теперь
Ты мне поверь,
Как в колесе,
Где скачет зверь,
Как в пьесе
С тысячью химер
Увижу вновь
Вашу любовь.
* * *
-Теперь твой огонек черед,
Танцуем дельше хоровод.
* * *
-Сидели здесь три мудреца,
Ругались громко без конца
Куда ведет вот эта дверь,
Что не поймет одна овца,
Что есть ли кто за ней теперь.
Ругали матерь и отца,
Кричали словно дикий зверь,
И не щадили чин и лица.
Один кричал, что надо верить,
Что дверь куда-то там ведет,
За нею кто-то обитает,
Что нас за дверью кто-то ждет,
Что всех безумцев он найдет,
Всем остальным мозги поставит
И на костре их всех сожгет,
Что если кто-то не поверит.
Другой кричал, что это вздор,
Что в эту глупость он не верит,
За дверью нету никого,
Что в тюрьмы дураков отправит,
Что он добьется своего,
Что эту дурь искоренит.
Его решенье таково,
Что этот вздор для разума позор.
А третий вовсе не кричал
И дверь тихонько открывал,
За дверью долго пропадал,
Дверью не хлопал не стучал,
А дверь тихонько закрывал,
И спорить с ними не желал.
Он что-то видел, что-то знал,
Но он про то молчал.
* * *
-Как я и раньше заявлял
Я не сторонник садомазохозма,
А также и другого изма,
Я в этих партиях не состоял.
* * *
-Я родился в римской империи.
Кто забрал у меня страну,
Кто открыл безумства феерии,
Кто поднял народов волну.
Раньше я катил колесницу,
Был запряжен вместо коня,
Был прикован к ней за спицу,
Так было привычно для меня.
После дня работы тяжелой
Нудной постылой и пустой,
Давали миску пищи не вкусной,
Женщину, отдых и покой.
Сырая мрачная столица,
Стекают тысячи путей,
Одна пародия людей.
Пустые сумрачные лица.
Гляжу из хлева своего,
Нигде спасенья не найти,
Вокруг не видно ничего,
И даже некуда уйти.
Как буд-то кто-то одурачил,
Как буд-то кто-то обманул,
И черта править здесь назначил,
И всех как дураков надул.
* * *
-Не будем больше танцевать.
Давайте ветер поднимать.
* * *
-Давным давно с седых времен
Рукой всесильного владыки
Стоит незыблема держава,
Не посягают орды дики
И не умов чужих отрава.
Его деянья многолики,
За ним вослед несется слава,
Тысячелетий перезвон.
И на единый вечный трон,
Где царствовал его закон
Владыка сумрачно взирал,
Огромной властью наделен,
Он песнопения не слушал
И одиночеством был удручен,
И наблюдая все внимал
Державы мирный сон.
Но он не долго был один
И вскоре юный господин,
И царь доживший до седин
Единый трон не поделили.
Друг друга так они любили,
Таких делов наворотили,
Чуть чуть друг друга не убили.
Таков уж был отец и сын.
И мириады колесниц
Отброшены с границ державы,
Мы может быть не очень правы,
В державе не было границ.
Взлетев в заоблачном эфире,
В седую пропасть между скал
Последний воин в битве пал,
Но смерти не было в том мире.
С тех пор всегда идет война
Но впрямь кому она нужна
Меж ними странное сраженье -
Кто за сынка тому лишь огорченья.
Воюешь за отца - тебе гоненья.
Сынок друзей казнит и мучит без сомненья.
Друзей другим но не себе,
А сам сидит в огне и тьме.
- Но у меня другой есть взгляд,
Что то совсем другой отряд:
Детей милицией пугают,
А те их слушать обещают.
-Здесь недостаточно безумно,
А значит просто не разумно
- Но кто такое написал?
-А может снизу диктовал?
-А может в памяти провал?
-Он столько тут нарисовал.
-А может сбоку написал?
-Он выпил и нахомутал
Простых нелепостей навал.
-Ты просто маленький нахал.
-Как буд-то целый день пахал.
-От шума несколько устал.
-А я всего лишь пел, плясал
И только лирою бряцал.
-Да не расказывай ты сказки
И так известны те расказки
Для взрослых выросших детей
И лишены они затей.
* * *
* * * *
Как буд-то легкий ветерок подул
И по сосне как по иголке
Огонь пронесся прямо к холке,
И распрямившись оглянулся
Шагая быстро налегке,
Сердито свистнув, обернулся
Своим плащем на ветерке.
По лесу мчался резкий гул.
* * * * *
-А у людей бывают чудеса
Страшнее амстердамского кошмара.
Со злобы бога своего распяли
Наверно чёртова испив отвара,
Такого даже люди не творили
В порыве пьяного угара,
И бога от любви немножечко поели.
Как вспомню, дыбом станут волоса.
Гудит и крутится Земля,
Шумит безумства карнавал,
Кровавый шабаш мистерии,
И кто-то пьесу розыграл.
В триумфе скачут лицедеи,
Чтобы никто их не узнал
В белом братстве иудеи,
В царстве голого короля.
По кругу времени летит петля
И кто-то ставил в масках карнавал.
Одних губил, других спасал,
Религии и власть менял.
С восторгом скачут ротозеи,
Меняют маски те же лицедеи,
Хотя на ней сидят как тля.
-Пощадите наши уши.
-А на кострах вы нас сжигали,
Во имя бога убивали,
И от любимых отлучали,
Налогом вашим добивали,
В монастырях в земле гноили,
Перед людьми оклеветали.
А вы щадили наши души?
-Питомец пемени чужого
В иной языческой стране,
Спаситель именем другого,
Печальным призраком себе,
Не избежал непонимания и плена,
В цепях распятия и тлена,
Как отблеск древнего пожара
Лежит в могиле Сринагара.
* * *
-Он видел рождение этого мира,
Золу остывшую планет,
И угли тлеющих комет,
И вихри пламени галактик
И черных звезд, и звезд других,
И прах туманностей седых,
Глаза трелобита, гигантов Пангеи,
И рёв динозавров, улыбку протея,
Кораловые рифы городов,
И копошение народов,
Кровавые потоки их походов,
И сотрясения безумные умов.
-Так что же он тогда нашел?
Зачем же он тогда прошел
Железной постутью кумира?
-Железный шаг, как звон оков,
Банальный может быть вопрос
И нужно думать иногда,
Наш разум может не дорос,
Возможно что не навсегда,
Кто в этот мир нам мечь принес
Не забыывайте никогда,
Чтобы сорвать печать веков.
-Не победимы чудеса,
Даем ли мы отчет порою,
Каким лицом, какой рукою?
-Ну что ты друг, Господь с тобою.
Третьим лицом, своей рукою,
Своей подумай головою,
А то насупился горою,
А нас ведь слышат небеса.
-А я принес не мечь, но мир
И пусть звенит ночной эфир.
* * *
-Но ты же видел идола немого
В трех лицах изваянного такого,
Стоящего в степи на трех холмах
Средь ковыля на всех ветрах.
Перед безмолвным исполином
И всадник голову склонял,
Как пред всесильным господином
И путник падал и вставал.
Он бога своего просил,
Чтоб тот его благословил,
Чтоб он ограбил и убил,
Иначе б он не жил.
Чтоб дал потомство и жену,
Что видно богу одному.
* * *
-Свистят кровавые секиры,
Грохочут толстые мортиры,
Пускай трепещут ураганы,
Пусть испарятся океаны,
В пылу священного угара,
По лужам вражеской крови,
В жаре ревущего пожара
Шагают рыцари любви.
* * *
-Пускай хвалы несутся звоны,
Но рухнут в пропасти колонны,
Миров безумные законы,
Миров великие патроны,
Прольются грязной крови тонны,
И будут крики, вопли, стоны,
Из бездны встанут миллионы.
* * *
-Я тебе давал, спасал,
Твои просьбы исполнял,
А теперь в просторе вечном,
В своей жизни бесконечной,
Даже если ты не знаешь,
Быть рабом мне обещал.
Если это ты забудешь,
Или что еще полюбишь,
Или что еще захочешь,
Можешь ты не сомневаться,
От меня тебе не скрыться,
Можешь даже не пытаться,
Не сбежать и не забыться
Даже думать чтоб не смел:
Это вечный твой удел.
Даже если ты нарушишь,
То возмездие получишь,
Бесполезны все рыданья,
Вопли, просьбы и молчанье.
Все равно же не умрешь.
Я тебя в огонь отправлю,
Там себе служить заставлю.
Я и мама и отец.
Твоей вечности венец.
Думаешь что то пустяк?
Докажи, что все не так!
* * *
-Чьи это кони тучей летят?
Ужас, стенания, трепет и хохот,
Ветер вздымают искры и топот,
Эхо разносит раскатами грохот,
Пламя пожаров за ними несется,
Пепел и смерть потом остается,
Яростный бег их вовек не уймётся,
Гривы их огненным вихрем горят.
Кто же хозяин этих коней?
Может владыка царства теней?
Но почему же от них не избавит?
То что творится может не знает?
А может власть из под рук убегает?
Ими задумчивый юноша правит.
Нет двух хозяев и трогать не смей.
* * * *
На людях не было лица.
От рева пламени глухие,
Объяты ужасом, немые.
Бессильны помыслы благие.
Стояли демоны стихии.
Трепещут мертвые, живые,
Склоняют головы святые
Перед всесилием творца.
* * * * *
-Чтобы воскреснуть где тут героизм,
А ты бы смог вот так пойти
Сквозь пламя взрывов, пушек грохот.
Небытие навек найти,
А не восторгов, славы хохот.
Погибнуть раз и навсегда,
Представь хоть в страшном сне тогда.
Спектакля странного забавный эгоизм.
* * *
-А в одном тепленьком местечке
Совсем недавно слышал разговор.
Тем кто котлом командует у печки
Врагу был вынесен ужасный приговор:
"В тюрьму отправить политическую проститутку
И научить его за революцию страдать.
Пять раз распять и семь раз расстрелять".
Ильичь нашь рассердился не на шутку.
"Послушайте, Ильичь, ведь смерти нет".
"Нет батенька, вот это не ответ".
"Ведь это же жестоко".
"Нет смотрите вы недалеко.
Нет лучьше пять раз сжечь
И семь раз голову отсечь.
Не допускать дебатов, глупых прений".
Не предсказуем революционный гений.
"Без меньшивистских тут затей.
Своих расставить тут людей.
Всем впред чтоб было не повадно.
И сделать к сроку аккуратно".
-Это она.
-Это она.
-Эта страшная Сатана.
* * * *
Терпеть уж путникам нет мочи.
Сперва колодами лежали,
Потом кричали, всё бросали.
И к речьке из лесу бежали,
Крестом священным осеняли,
Ногами дрыгали, визжали,
Как кони дикие скакали,
Исчезли с криками в ночи.
* * * * *
-Кончай братва, закройте рот.
Спектакль в трех лицах розыграли,
И здесь мы пели и плясали
Лишь бы за нами поспевали.
-Такое вряд ли вы видали,
И не на тех вы тут напали.
-Такого здесь мы накидали,
Что нас никто и не поймет.
* * *
-В фракталиях времен
На дыбе расстоянья
Мы все из пламени,
Из взрыва мирозданья,
На перекрестке встреч
И расставанья,
Из месива племен.
* * *
-Я вот еще хотел сказать,
Чтобы потом не опоздать,
Что рукописи может быть горят,
Но мысли точно остаются,
Они тихонько прилетят,
С тобой заплачут, засмеются.
* * *
-Ну бросай же уголек
И летим на огонек.
Там малыш тихонько плачет
Может то ничто не значит.
* * *
-Спи малыш, все спит в округе,
В доме тихо и уют,
Спи малыш и пусть все духи
Тебе песенку споют.
Закрывай скорее глазки
Пусть приснятся тебе сказки.
Духи тьмы и духи ночи
Пусть прикроют твои очи.
Духи света пусть покажут
Тебе дивные просторы
И пускай тебе расскажут
Звезд далеких разговоры.
Пусть тревоги все умчатся
Грозной бурей затихая.
Спи малыш, пускай приснятся
Тебе дальние края,
А в седых горах высоких
Белоснежные моря.
Мириады тучь гремучих
Будут пламя высекать,
Хороводы волн зыбучих
Будут радостно играть.
Там туманы гор далеких
Легким инием ложатся,
И в обрывах скал высоких
Пусть загадки снов таятся.
Но не хочешь то не верь,
Но не демон и не зверь,
Самый страшный - человек
В свой космический век.
Завтра маленькие ножки
Будут бегать по дорожке.
Пусть все птички и все мышки
Утром радостно проснутся
И все резвые лошадки
Запоют и засмеются.
* * *
-Прохладой веет, нам пора
Сюда сквозь ночь летит заря.
Час скорпиона, слышен глас,
Врата открыты в этот раз.
* * *
-Ну погоди еще минутку,
Я вспомнил маленькую шутку.
* * *
-Мне страшный сон вчера приснился.
В пустыне мрачной я влачился,
Витал над нею черный дым
И шестикрылый Серафим
На перепутье мне явился.
Стоял поставив руки в боки
По локти мокрые в крови,
Волос с под нимба выбивались клоки
И страшен был ну хоть умри.
В одежде видны были дыры -
Порвали клочьями на сувениры.
В местах лесов бескрайних и дремучих,
Где были волны золотых полей
Лежали кучи языков вонючих,
Дымились горы тлеющих углей.
"Ну дай же мне немного отдохнуть,
Ужель меня не жаль ни чуть,
Давай скорее, не тяни с ответом.
Ты новым хочешь быть поэтом.
Уже на протяжении веков
Работаю по выдиранью языков,
Чем дальше тем страшней,
Хоть нету операции успешней,
Устал я вдрыск."
Вздохнув, издал невнятный писк.
Когда он уст моих коснулся,
Я вскрикнул и потом проснулся.
* * * *
Сверкали звезд всевидящие очи,
Природа ветерком дышала,
Земля в тумане снов летала,
А в небесах луна гуляла,
И тучка тучку обнимала,
Вокруг луны ее носила,
Подружке звездочку дарила.
Ах что за прелесть эти ночи.
6.11.1997
P.S.
(Говорят что после этого пожара гора
полностью обгорела и стала называться Лысой).
|
Напишите мне: neopravoslavie(собачка)mail(точка)ru