|
Часть четвертая. Прескверная
неделя.
Глава 56. СЕМЕЙНЫЕ РАДОСТИ С МЫТЬЕМ НОГ.
Иисус, зная, что отец все отдал в руки его, и что он от бога исшел и к
богу отходит, встал с вечерни, снял с себя верхнюю одежду и, взяв полотенце,
препоясался. Потом влил воды в умывальницу и начал умывать ноги ученикам и
отирать полотенцем, которым был препоясан.
Иоанн, глава. 13, ст. 3-5.
В четверг утром к Иисусу обратились Петр и Иоанн.
- Послушай-ка, хозяин, - сказали они, - пора бы позаботиться о
пасхальном обеде. Где мы устроим нашу Валтасарову пирушку?
- Проклятье, я и сам еще не знаю! Дайте поразмыслить...
- О Иерусалиме нечего и думать. Там нас встретят дрекольем, а тебе в
городе вообще появляться опасно.
- Пустяки! - заявил Иисус, у которого был свой план. - Слушайте, что я
вам скажу. Извольте спуститься в город. Когда придете в Иерусалим,
внимательно наблюдайте за прохожими, пока не увидите человека, несущего
сосуд с водой. Ступайте за этим человеком...
- А дальше?
- Вы войдете вслед за ним в дом...
- Понятно, а дальше?
- Вы спросите, кто хозяин дома, и скажите ему следующее: "Сударь,
пробил час нашего великого равви, нашего учителя. Будьте добры указать нам
помещение, где мы могли бы расположиться". Тогда он покажет вам зал, высокий
и обширный, украшенный коврами и заранее прибранный. Там вы приготовите все,
что нужно для пиршества.
Иоанн и Петр повиновались. По дороге в Иерусалим они восхваляли Христа:
- Что ни говори, а второго такого, как наш шеф, не найти на всем свете!
- Что верно, то верно, он всегда что-нибудь придумает. У городских
ворот они заметили человека с кувшином на плече: он шел от Силоамской
купели.
- Вот тот, кто нам нужен! - решили апостолы.
Все произошло, как и предсказал Иисус. Апостолы этому даже не
удивились: они уже начали привыкать ко всяким чудесам, которые вначале
приводили их в такой восторг.
Хозяин дома признался Иоанну и Петру, что он сам ярый поклонник Иисуса
и что он будет весьма рад предоставить назаретянину свой высокий зал.
До сих пор мусульмане, владеющие Иерусалимом, показывают
паломникам-христианам какое-то место, где, как они| утверждают, стоял
некогда дом, в котором Иисус отобедал в последний раз. Паломники-христиане
довольны.
Они смотрят на это место, целуют землю и раздают деньги хитрецам
мусульманам.
Хотя сегодня там не осталось ничего, кроме пустого места, к тому же
весьма сомнительного, где якобы находился знаменитый пиршественный зал,
богословы дают подробное описание этой комнаты. Это был якобы зал со
сводчатым потолком и белыми стенами; в середине стоял низкий ярко
расписанный стол, окруженный с трех сторон довольно широкими ложами для
гостей; с четвертой же, свободной, стороны подходили слуги с блюдами и
напитками. На этих трех ложах и расположился в тот вечер Иисус с дюжиной
своих учеников.
Богословы в равной степени осведомлены относительно того, в каком
порядке разместилась святая компания за столом.
"Иисус, - говорит аббат Фуар, - занял место посередине, Иоанн возлег
справа от него, и ему достаточно было откинуть голову, чтобы положить ее на
грудь учителя. Петр находился рядом с возлюбленным наставника, а Иуда -
возле Иисуса".
Итак, миропомазанный оказался между Иудой и малюткой Иоанном.
Бум! Бум! Бум! Бум! Бум!
На сей раз час действительно пробил. Иисус был в радостном расположении
духа. Он прекрасно знал, что ему предстоит пройти через целую серию весьма
неприятных испытаний, однако сейчас думал прежде всего о закусках.
- Я возжелал великим желанием вкусить от пасхальной трапезы вместе с
вами, - сказал он, - прежде чем пострадать
за вас.
Он весело поднял чашу, наполнил ее и, омочив, вином губы, пустил чашу
вкруговую.
Слуги принесли большой таз с водой для омовений. Иисус поднялся.
- Нет, - сказал он, - руки мыть не надо!
- Но ведь по обычаю все должны омыть руки, - возразил кто-то из
апостолов.
- Ну и что с того? Я внесу в обычай поправку. С этими словами он
закатал рукава - а по словам некоторых богословов, даже снял тунику и
обнажился до пояса, - взял полотенце и с тазом, полным воды, приблизился к
Петру.
- Что такое? - удивился Петр, - Что тебе от меня нужно?
- Молчи! Сейчас я тебе помою ноги.
- Помоешь мне ноги?!
- Да. Разувайся.
Петр снял сандалии и выставил свои лапы, черные, как траурное
извещение.
- Да, таких грязных копыт даже я не видел, - признался Иисус. - Тут
придется поработать. Смущенный Петр поджал ноги.
- Нет, господи, - пробормотал он. - Я не допущу, чтобы ты унизился до
того, чтобы сдирать с меня грязь... Нет, нет, никогда!
- Ну ладно, довольно капризничать! Ты даже не понимаешь, что я хочу
сделать, поэтому прошу: не мешай мне!
- Нет, нет и нет?
Тогда, чтобы сломить сопротивление Петра-Камня, Иисус сказал:
- Не хочешь? Тем хуже для тебя. Но предупреждаю: если не позволишь мне
вымыть твои ноги, то после смерти ты не войдешь за мной в царство небесное.
- Черт побери! - воскликнул старина Петр, - В таком случае я согласен.
Можешь вымыть мне не только ноги, но и руки, и голову, и...
Однако Иисус счел необходимым умерить чрезмерный пыл своего апостола.
- Омытому нужно только смыть пыль с ног, - заметил он, - ибо он и так
весь чист.
Этот эпизод мытья ног описан в евангелии со всеми подробностями.
После того как сын голубя соскреб грязь с мозолей Петра, наступил черед
остальных апостолов. Все без исключения подверглись этой гигиенической
операции.
Нам, грешным, смешно об этом читать. У нас эта сценка с мытьем грязных
ног вызывает лишь смех, а у более брезгливых - отвращение. Это, конечно,
потому, что мы не верим в сына голубя. Зато Боссюэ, у которого веры хоть
отбавляй, приходит от этого эпизода в экстаз: "Заметьте, - пишет он в своих
"Размышлениях над евангелием", - заметьте, что Иисус все делал сам! Он сам
снимает свои одежды, сам берет полотенце, сам наливает воды в таз - все это
собственными руками, божественными руками, одного возложения, одного
прикосновения которых было достаточно, чтобы исцелить больного или
воскресить мертвого! И вот этими руками он наливает воду в таз, моет и
вытирает ноги своих учеников".
Ибо это массовое мытье ног имеет, оказывается, особое значение,
непостижимое для нас, дерзких скептиков. Омывая ноги
апостолам, Христос, оказывается, смывал одновременно все их грехи. Но в
таком случае Христос смыл заодно и великий грех предательства, совершенного
Иудой, - ведь он и ему сделал педикюр! Или к Искариоту это не относится?..
Закончив омовение нижних конечностей своих апостолов Иисус снова возлег
на ложе.
- Знаете ли вы, что я сейчас сделал? - обратился он к ученикам.
- Конечно, черт побери! Ты вымыл нам ноги.
- Минуточку! Дайте договорить... "Вы называете меня учителем и
господом, и правильно говорите, ибо я точно то. Итак, если я, господь и
учитель, умыл ноги вам, то и вы должны умывать ноги друг другу. Ибо я дал
вам пример, чтобы и вы делали то же, что я сделал вам" (Иоанн, глава. 13,
ст. 13-15). (Обо всем этом смотри у Матфея, глава. 26, ст. 17-20; Марка,
глава. 14, ст. 12-17; Луки, глава. 22, ст. 7-18, и того же Иоанна, глава.
13, ст. 1-20.)
- А теперь, - закончил Иисус, - предадимся, друзья мои, славному
занятию, ради которого собрались. И все дружно заработали челюстями.
|
Напишите мне: neopravoslavie(собачка)mail(точка)ru
