|
|
|
|
|
Библиотека Кольца Неоправославие . |
||
|
Сайт обновляется ежемесячно. Читатели, присылайте материалы для размещения. |
|
|
|
Разделы библиотеки:
|
СЕРИЯ СЛАВИЯ "Крещение Руси"
Меж горных стен несется Терек,
Все ниже, ниже опускаясь А. С. Пушкин Напишите автору - Князь:
|
|
|
Часть первая. Боги далеко ныне...
…На широких стогнах, в
ночных кострах (Игорь Кобзев) Глава четвертая. Казни египетские.
Моше стоял в пустыне. В нескольких часах пути был стольный град египетский, но Моше не мог ехать туда. Он ждал. Пески шелестели своим мертвенным шепотом вокруг. Желтые песчинки просачивались везде, как бы от них не закрываться, но Моше и не закрывался. Просторный балахон черного цвета не защищал его ни от чего: ни от ветра, ни от солнца - он и не хотел защищаться. Он стоял, подняв голову вверх, облокотившись на свой витой посох, и смотрел ввысь. Он ожидал прихода бога, и бог заставлял его ждать уже очень долго. Запасы его воды давно закончились, и он стоял, изможденный и почти обезвоженный, но не мог уйти, он чувствовал, что именно тут бог придет к нему. Вокруг все задрожало, и Моше услыхал голос: - Я – Бог! А ты, иди же, и скажи фараону, царю египетскому все, что Я тебе скажу! Пусть отпустит он сынов Израиля из Египта! – пронеслось страшным громом в голове Моше, и тот рухнул на колени. Стало тяжело дышать. - Но как я буду говорить с фараоном, ведь я косноязычен, как же послушает меня фараон! – Моше закрыл глаза, его голова кружилась, но ему показалось, что стало вокруг прохладнее. - Я поставил тебя вместо всесильного для фараона, а Агарон, брат твой, будет твоим пророком. Ты будешь говорить все, что Я тебе повелю, а Агарон, брат твой, будет говорить с фараоном, чтобы он отпустил сынов Израиля из страны своей. Я же в этот момент ожесточу сердце фараона и умножу знамения Мои и чудеса Мои в стране египетской, и не послушает вас фараон, и Я наложу руку свою на Египет, и выведу воинства Мои, народ Мой, сынов Израиля, наказав страну египетскую страшными карами! И узнают египтяне, что Я – Бог, когда наложу Я руку мою на Египет и выведу сынов Израиля из среды их! Но как придешь ты и Агарон к фараону, и как скажет вам фараон слово свое: дайте доказательство в подтверждение о себе! Скажешь ты Агарону: возьми посох свой и брось его перед фараоном, и станет он крокодилом! Иди же, дал Я тебе все указания свои! – голос грохотал страшными взрывами в голове Моше, но он стал к ним привыкать, с каждой новой порцией боли приходило наслаждение. Вокруг становилось все прохладнее, а солнце больше не палило так нещадно. И встал Моше с колен своих, отряхнув их от праха земного – песка - и пошел в сторону стольного града египетского, пытаясь разуметь, за что же накажет Всесильный Египтян, если, как он сказал, сам не даст фараону отпустить народ Израиля. Но мысли его путались и вязли в чем-то липком, пройдя еще несколько шагов, он и вовсе забыл о том, о чем раздумывал до этого, теперь он шел только вперед, подчиненный голосу Всесильного Бога, который вел его и направлял. Седые пряди разлетались от пустынного ветра по сторонам, хотя и не был Моше стариком, да только выбелило что-то волосы его, как и глаза его, а борода и усы стали отрастать еще больше, чем ранее, и не брил он их, ибо бог так ему завещал.
***
И пришел Моше в стольный град египетский. Прошел тенью невидимой через него. Повстречался с Агароном, и вместе они взошли во дворец фараона – царя египетского. И не остановил их никто, никакая стража не преградила пути их, сокрывал их Бог, от взора их. И взошли они в огромные палаты фараона, золотом все вокруг них сияло. Золотом и серебром украшена тронная была. По обеим стенам стояли статуи богов египетских, огненными глазами смотря на Арагона и Моше. Их тут же заметили. Стражники растерялись: только не было никого – и тут уже двое стоят посреди тронной. Но сделать ничего не смогли, фараон поднял руку – жест, призывающий их остановиться. Стража не шелохнулась. Восседая на огромном каменном троне, фараон словно парил над этой комнатой. Его смуглая кожа отражала свет, что лился из-под потолка, огромные окна были вырезаны там из камня. Фараон, облаченный в золотые латы, лишь без шлема, сидел властно, глядя на пришедших. В зале было прохладно и тихо. Все словно замерло в ожидании чего-то. - Кто вы и зачем пришли ко мне? И как прошли незаметными через стражу мою? – голос фараона прозвучал, как гром в этой тишине. Моше и Арагон вздрогнули. - Мы посланники Бога Всесильного! И Он сказал: отпусти народ Мой, чтобы они совершили Мне празднество в пустыне! – голос Арагона немного дрожал, но был на удивление крепок и громок. Он стоял впереди Моше, держа в руках черный витой посох. - Кто такой бог, чтобы я послушался его и отпустил Израиль? Не знаю я бога и Израиль тоже не отпущу! – голос фараона был грозен и насмешлив, он уже собирался поднять руку – в особом жесте, чтобы обоих пришедших увели, но не успел. Арагон бросил свой посох на каменный пол залы, как велел ему Бог, и тот, озарившись зеленым сиянием, издавая хлюпающие звуки, тут же стал огромным крокодилом. Бугристая кожа его склизко блестела. Огромная пасть раскрылась, словно крокодил хотел напасть на фараона. Таких размеров крокодила никто и никогда не видел. Два его глаза смотрели с животной страстью на людей, он был явно голоден. Но фараон тут же щелкнул пальцами, сидя высоко на троне, и перед ним появилось три человека, словно по волшебству. Золотая одежда, украшенная причудливыми узорами, скрывала полностью тела появившихся людей. Все они были примерно одного роста, но выше всех присутствующих, может благодаря высоким головным уборам – шапкам особенного вида: высокие, белые, как колонны, они словно чудом держались на головах и не падали. Каждый из появившихся в руке держал посох, увенчанный золотой змеей. Их глаза тремя парами солнц глядели на крокодила, что еще больше разинул пасть и готовился кинуться на них. - Мудрецы мои, чародеи египетские, покажите этим фокусникам силу наших богов, истинное могущество, которым вы располагаете! – приказал сверху фараон, и чародеи, не сговариваясь, бросили свои посохи на камень пола, и, воссияв золотым пламенем, стали посохи тремя крокодилами, что хоть и были немного поменьше этого, но они тут же кинулись на него. Откусив одному голову в первую же секунду, крокодил Моше с невиданной скоростью растерзал остальных двух, кровь залила пол. Все действо произошло в мгновение ока, и почти никто не успел сообразить, что происходит. Клацая зубами, огромный крокодил исчез, обратившись вновь в черный посох, что остался лежать на его месте. Фараон и все присутствующие были в негодовании и оцепенении. Чародеи многозначительно переглянулись. Фараон, увидев силу Бога, с которым пришли эти два путника, решил было отпустить народ Израиля: все равно расплодился он, на земле их, слишком значительно, и в час тяжелый может выступить на стороне врага, да и давно он хотел, как-то избавиться от них – слишком много бед причиняли эти нерадивые рабы. Но внезапно зала пошатнулась. Воздух вокруг фараона потемнел на краткий миг, так, что это заметили и почувствовали, а главное поняли, что произошло, только колдуны. - Забирайте свои фокусы из дворца моего, иначе не поздоровится вам! Не отпущу я народ Израильский! Будет он вечно в моем рабстве! – фараон встал со своего трона и перстом указал, чтобы вывели их обоих из тронной. Арагон еле успел схватить свой посох с пола - вместе с Моше они тут же были выброшены из дворца. Лежа в уличной пыли, побитые стражей и изможденные, как после целого дня тяжелого труда, Моше и Арагон пытались придти в себя и подняться. Но сил было мало, а поднимать их никто из прохожих не спешил: выкинутых так из дворца – презирали. Но услышал Моше в голове голос, который заставил его встрепенуться. Это был голос Бога, говорящего ему: - Упорно сердце фараона, отказывается он отпустить народ. Иди к фараону утром, когда он выходит к воде: встань против него на берегу Нила, а посох, который превращался в крокодила, возьми в руку свою и скажи ему: Бог, Всесильный Бог евреев, послал меня к тебе сказать: отпусти народ мой, чтобы он служил мне в пустыне. И вот – ты не послушался доселе, и Бог так сказал ныне: Так узнаешь ты, что я Бог: вот я ударяю посохом, который в руке моей, по воде, что в Ниле, и она превратится в кровь! А рыба в реке умрет, и смрадным станет Нил, и египтяне отчаются пить воду из Нила. И будет кровь по всей стране египетской, и в дереве, и в камне! – голос утих, наполнив Моше новыми силами. Он медленно встал из пыли и, оглядевшись вокруг, подал руку Арагону. Посмотрев через плечо на фараонский дворец, они медленно направились в свою сторону, делая вид, что не видят насмешливых взглядов в спину - многие видели, как их выбросили из дворца. Не пройдя и нескольких кварталов, Моше и Арагона остановил странный человек накрытый капюшоном, в такую-то жару, и попросил их следовать за ним. Не услышав в голове своей запрещающего сие гласа Бога, Моше без колебаний шел по извилистым улицам стольного египетского града. Этот человек вел их, долго петляя по узким улицам стольного града. Не замечая усталости и боли во всем теле, Моше и Арагон шли за человеком, что без оглядки, видимо, чувствуя спиной, что за ним следуют, вел их. По сторонам почти не смотрели, да и не на что было им смотреть, они оба ненавидели этот город, а их проводник смотрел только вперед, и казалось, что он просто так петляет по улицам, стараясь запутать кого-то. Хотя преследователей на пустынных в этот жаркий час улицах не было. Человек, ведущий их, остановился и что-то прошептал себе под нос, после чего прямо посреди пустынной, широкой, по меркам всех остальных улиц, появилась огромная дверь. Проводник оглянулся. Его смуглое лицо с незапоминающимися чертами, скользнуло из-под капюшона, но тут же спряталось обратно, словно дикий зверек. Моше и Арагон переглянулись, но не испугались подобного, оба были свято уверены в покровительстве Бога, который, как они убедились, имеет очень большое могущество. Проводник постучал семь раз в дверь, и одна из её створок приоткрылась - он сделал приглашающий жест. Арагон пошел первым за проводником в появившийся проем, за ним следом вошел Моше. Они так и остались в дверях. Они ожидали увидеть все, что угодно, но только не то, что открылось перед ними. Огромная комната, вымощенная белым мрамором, как показалось, без конца и края, верха и низа, окружила их со всех сторон. Проводник снова оглянулся на них, и они увидели под капюшоном оскал желтых зубов – улыбку. Дверь за ними закрылась. Вокруг было светло, хотя ни одного факела не было видно. Светился сам воздух, ровным белым светом. Проводник сделал несколько шагов по мраморному полу и растворился в воздухе, на его месте стоял один из трех колдунов, что были во дворце фараона. Он улыбнулся белозубой улыбкой. - Присаживайтесь, - сказал колдун и сам сел на воздух, но под ним тут же выросло, как большой цветок, мягкое кресло. Моше и Арагон последовали его примеру. - Я вас пригласил к себе, потому, что очень заинтересован вашими личностями. А еще более я был удивлен силе вашего колдовства, один против трех, где вы научились такой силе, каким богам служите? – колдун не смотрел на них, когда говорил, он смотрел поверх голов, расправляя руками золотые складки своего одеяния. - Мы служим Всеединому Богу! Единственно верному и могущественнейшему! И нет никаких других богов, ваши боги – это только пыль у Его ног, Египет ждет смерть, ибо держите вы народ Его и мой в узде рабства… - Арагон смотрел прямо в глаза колдуну. - Рабства? Мы приютили вас, когда ваш пращур, чье имя вы вечно помните, просил нас об этом. С тех пор ваш народ живет ничем не хуже египтян, но, как я вижу, сие вам не нравится, а что вам и вашему богу надо? Да, и, кстати, меня зовут Гермес Тр… - колдун не договорил. - Твое имя нам ничего не скажет! Нам нужна наша свобода, мы хотим уйти в пустыню, дабы служить нашему Богу! - А почему вы не можете ему служить здесь? - Ибо он того не хочет! – наконец заговорил Моше. - Сильный, могущественный, жаждущий вывести народ из их нового дома… а как его имя? - Ты недостоин его знать! - Что ж, вот и поговорили, ваши сознания не подчиняются вашей воле, видимо ваш бог слишком не доверяет вам. Я хочу с ним поговорить… - Кто ты такой, чтобы говорить с Богом? – Арагон, было вскричал, но внезапно рука Моше легла ему на плечо. - Он согласен говорить с тобой, но должен ты ехать в пустыню, здесь – не место! Поезжай к горе Синай и там взывай к Богу, он ответит тебе… - Моше резко встал, его примеру последовал и Арагон, - А теперь, будь добр, выпусти нас из своего колдовского заключения… - Но как мне его звать? - А его не надо звать, как однажды он пришел сам, так и всегда он приходит без зова к тем, кому считает нужным… - голос Моше был каким-то другим, словно и не принадлежал ему, возможно именно сейчас Бог говорил его устами – сам Моше перестал различать это.
***
На следующее утро фараон со своей свитой колдунов, с которыми он теперь не расставался, после случившегося во дворце - сила волхвов впервые спасовала перед чьей-то другой - шел по еще холодному песку к Нилу. Его голова была полна дум о будущем и прошлом, но внезапно его взгляд привлекла фигура на противоположном берегу Нила: человек, закутанный с ног до головы в черный балахон и держащий в руке посох. Фараон остановился у самой кромки воды и стал смотреть через широкую водную гладь на странную фигуру напротив. Что-то манило его в ней, и он сам не мог понять, что. В утренний час здесь никого не должно быть, когда фараон совершает утренний обряд, но давняя вековая традиция была нарушена, но колдуны вокруг почему-то молчали, а сам фараон не спешил подавать им знак к действию. - Бог, Всесильный Бог евреев, послал меня к тебе сказать: отпусти народ мой, чтобы он служил мне в пустыне. И вот – ты не послушался доселе, и Бог так сказал ныне: Так узнаешь ты, что я Бог: вот я ударяю посохом, который в руке моей, по воде, что в Ниле, и она превратится в кровь! А рыба в реке умрет, и смрадным станет Нил, и египтяне отчаются пить воду из Нила, - донеслось с того берега настолько громко, словно фараону кричали в ухо. Колдуны заволновались, начав перешептываться меж собой. Фараон оглянулся на них, и, уверовав в их силу, хотел было что-то ответить тому еврейскому наглецу, что так обращается с фараоном, но не успел. Моше, стоявший на том берегу, так же, как и фараон, у кромки воды, ударил своим черным витым посохом по водной глади. Во все стороны от основания древка полетели брызги, но фараон ужаснулся при виде этих брызг – это была кровь. Показалось, что солнце в небе потемнело и его заволокло тучами, хотя небо все было такое же голубое, как и прежде. Послышался подземный гул, и земля пошла в разные стороны под ногами. Нил осветился зеленым свечением, на всю даль, которую видел глаз и стал окрашиваться в кровавый оттенок, словно сотни тысяч жертв, со вспоротыми брюхами были сброшены в него. Фараон отступил от воды, не веря своим глазам. Вода обратилась в кровь, и в воздухе запахло гнилью и сладко-приторным кровяным запахом. Фараон не мог верить ни себе, ни глазам своим - на его глазах свершилось страшное чудо, которого он не мог ожидать. И вдохнул фараон смрадный дух, воспаривший над всем Египтом, и ужаснулся он его отвратительному для всего живого аромату. Из глаз фараона потекли слезы от осознания собственного бессилия над происходящим. Нил – источник жизни, теперь стал смрадным болотом из гнили и крови, и всплыла рыба к поверхности его, и как умер Нил, так мог умереть и весь Египет. Но вокруг него сгустился черный мрак, и мысли его, как и деяния, потекли в иной чреде. Сердце наполнилось злобой, а глаза слепотой. Он просто развернулся на своем месте, и, не обращая внимания на удивленные взгляды магов и колдунов, пошел прочь от берега Нила. И укрепилось сердце его, и твердо он решил не отпускать Израиль, хотя до этого случая уже начал думать в совершенно ином русле.
Но не завершились на этом казни египетские. Еще семь раз поднималась рука Моше с кривой клюкою над Египтом, и семь казней насылал он и бог его на Египет. И были там и вши, и град, и мор страшный, и язвы нестерпимые на теле всех египтян, и жабы отвратительные, и звери дикие, наводнившие все вокруг, и саранча, прилетевшая с востока, что окончательно превратила Египет из цветущего сада на земле в выжженную землю, наполненную смрадом и гарью. И еще семь раз укреплял еврейский бог сердце фараона, и застилал ему глаза, дабы тот не отпускал Израиль из рук своих. И только когда отчаялся народ Египта, когда начал каждый роптать на фараона своего, когда почти полностью стал вымирать Египет, только тогда прозрел фараон, но было уже поздно, однажды приютив у себя народ чужой, Египет понес страшную расплату за него, расплату, которая кровью легла на плечи фараона, и наполнилось его сердце болью… |
||
Напишите мне: neopravoslavie(собачка)mail(точка)ru
