|
В старые годы появился невдалеке от Киева страшный змей. Много народа из Киева
потаскал в свою берлогу, потаскал и поел. Утащил змей и царскую дочь, но не съел
ее, а крепко-накрепко запер в своей берлоге.
Увязалась за царевной из дому маленькая собачонка. Как улетит змей на промысел,
царевна напишет записочку к отцу, к матери, привяжет записочку собачонке на шею
и пошлет ее домой. Собачонка записочку отнесет и ответ принесет.
Вот раз царь и царица пишут царевне: узнай-де от змея, кто его сильней. Стала
царевна от змея допытываться и допыталась.
- Есть, - говорит змей, - в Киеве Никита Кожемяка - тот меня сильней.
Как ушел змей на промысел, царевна и написала к отцу, к матери записочку:
есть-де в Киеве Никита Кожемяка, он один сильнее змея. Пошлите Никиту меня из
неволи выручить.
Сыскал царь Никиту и сам с царицею пошел его просить выручить их дочку из
тяжелой неволи. В ту пору мял Кожемяка разом двенадцать воловьих кож. Как увидел
Никита царя - испугался: руки у Никиты задрожали, и разорвал он разом все
двенадцать кож. Рассердился тут Никита, что его испугали и ему убытку наделали,
и, сколько ни упрашивали его царь и царевна пойти выручить царевну, не пошел.
Вот и придумал царь с царицей собрать пять тысяч малолетних сирот осиротил их
лютый змей, - и послали их просить Кожемяку освободить всю русскую землю от
великой беды. Сжалился Кожемяка на сиротские слезы, сам прослезился. Взял он
триста пудов пеньки, насмолил ее смолою, весь пенькою обмотался и пошел.
Подходит Никита к змеиной берлоге, а змей заперся, бревнами завалился и к нему
не выходит.
- Выходи лучше на чистое поле, а не то я всю твою берлогу размечу! сказал
Кожемяка и стал уже бревна руками разбрасывать.
Видит змей беду неминучую, некуда ему от Никиты спрятаться, вышел в чистое поле.
Долго ли, коротко ли они билися, только Никита повалил змея на землю и хотел его
душить. Стал тут змей молить Никиту:
- Не бей меня, Никитушка, до смерти! Сильнее нас с тобой никого на свете нет.
Разделим весь свет поровну: ты будешь владеть в одной половине, а я - в другой.
- Хорошо, - сказал Никита. - Надо же прежде межу проложить, чтобы потом спору
промеж нас не было.
Сделал Никита соху в триста пудов, запряг в нее змея и стал от Киева межу
прокладывать, борозду пропахивать; глубиной та борозда в две сажени с четвертью.
Провел Никита борозду от Киева до самого Черного моря и говорит змею:
- Землю мы разделили - теперь давай море делить, чтобы о воде промеж нас спору
не вышло. Стали воду делить - вогнал Никита змея в Черное море, да там его и
утопил.
Сделавши дело, воротился Никита в Киев стал опять кожи мять, не взял за свой
труд ничего! Царевна же воротилась к отцу, к матери. Борозда Никитина, говорят,
и теперь кое-где по степи видна; стоит она валом сажени на две высотою Кругом
мужички пашут, а борозды не распахивают: оставляют ее на память о Никите
Кожемяке.
|
Напишите мне: neopravoslavie(собачка)mail(точка)ru
