|
Жил-был крестьянин Иван, и была у него жена Марья. Жили Иван да Марья в любви и
согласии, вот только детей у них не было. Так они и состарились в одиночестве.
Сильно они о своей беде сокрушались и только глядя на чужих детей утешались. А
делать нечего! Так уж, видно, им суждено было. Вот однажды, когда пришла зима да
нападало молодого снегу по колено, ребятишки высыпали на улицу поиграть, а
старички наши подсели к окну поглядеть на них. Ребятишки бегали, резвились и
стали лепить бабу из снега. Иван с Марьей глядели молча, призадумавшись. Вдруг
Иван усмехнулся и говорит:
- Пойти бы и нам, жена, да слепить себе бабу!
На Марью, видно, тоже нашел веселый час.
- Что ж, - говорит она, - пойдем, разгуляемся на старости! Только на что тебе
бабу лепить: будет с тебя и меня одной. Слепим лучше себе дитя из снегу, коли
Боги не дали живого!
- Что правда, то правда... - сказал Иван, взял шапку и пошел в огород со
старухою.
Они и вправду принялись лепить куклу из снегу: скатали туловище с ручками и
ножками, наложили сверху круглый ком снегу и обгладили из него головку.
- Что ж это вы поделываете? - сказал кто-то, проходя мимо.
- Да вот, что видишь! - молвит Иван.
- Снегурочку... - промолвила Марья, засмеявшись.
Вот они вылепили носик, сделали две ямочки во лбу, и только что Иван прочертил
ротик, как из него вдруг дохнуло теплым духом. Иван второпях отнял руку, только
смотрит - ямочки во лбу стали уж навыкате, и вот из них поглядывают голубенькие
глазки, вот уж и губки как малиновые улыбаются.
- Что это? Не наваждение ли какое? - сказал Иван.
А кукла наклоняет к нему головку, точно живая, и зашевелила ручками и "ножками в
снегу, словно грудное дитя в пеленках.
- Ах, Иван, Иван! - вскричала Марья, задрожав от радости. - Это нам Боги дитя
дают! - и бросилась обнимать Снегурочку, а со Снегурочки весь снег отвалился,
как скорлупа с яичка, и на руках у Марьи была уже в самом деле живая девочка.
- Ах ты, моя Снегурушка дорогая! - проговорила старуха, обнимая свое желанное и
нежданное дитя, и побежала с ним в избу.
Иван насилу опомнился от такого чуда, а Марья была без памяти от радости.
И вот Снегурочка растет не по дням, а по часам, и что день, то все лучше. Иван и
Марья не нарадуются на нее. И весело пошло у них в дому. Девки с села у них
безвыходно: забавляют и убирают бабушкину дочку, словно куколку, разговаривают с
нею, поют песни, играют с нею во всякие игры и научают ее всему, как что у них
ведется. А Снегурочка такая смышленая: все примечает и перенимает.
И стала она за зиму точно девочка лет двенадцати: все разумеет, обо всем
говорит, и таким сладким голосом, что заслушаешься. И такая она добрая,
послушная и ко всем приветливая. А собою она - беленькая, как снег; глазки что
незабудочки, светло-русая коса до пояса, одного румянцу нет вовсе, словно живой
кровинки не было в теле... Да и без того она была такая пригожая и хорошая, что
загляденье. А как, бывало, разыграется она, так такая утешная и приятная, что
душа радуется! И все не налюбуются Снегурочкой. Старушка же Марья души в ней не
чает.
- Вот, Иван! - говаривала она мужу. - Даровали-таки нам Боги радость на
старость! Миновалась-таки печаль моя задушевная!
А Иван говорил ей:
- Благодарение Богам нашим! Здесь радость не вечна, и печаль не бесконечна...
Прошла зима. Радостно заиграло на небе весеннее солнце и пригрело землю. На
прогалинах зазеленела мурава, и запел жаворонок. Уже и красные девицы собрались
в хоровод под селом и пропели:
- Весна красна! На чем пришла, На чем приехала?..
- На сошечке, на бороночке!
А Снегурочка что-то заскучала.
- Что с тобою, дитя мое? - говорила не раз ей Марья, приголубливая ее. - Не
больна ли ты? Ты все такая невеселая, совсем с личика спала. Уж не сглазил ли
тебя недобрый человек?
А Снегурочка отвечала ей всякий раз:
- Ничего, бабушка! Я здорова...
Вот и последний снег согнала весна своими красными днями. Зацвели сады и луга,
запел соловей и всякая птица, и все стало живей и веселее. А Снегурочка,
сердечная, еще сильней скучать стала, дичится подружек и прячется от солнца в
тень, словно ландыш под деревцем. Ей только и любо было, что плескаться у
студеного ключа под зеленою ивушкой.
Снегурочке все бы тень да холодок, а то и лучше - частый дождичек. В дождик и
сумрак она веселей становилась. А как один раз надвинулась серая туча да
посыпала крупным градом. Снегурочка ему так обрадовалась, как иная не была бы
рада и жемчугу перекатному. Когда ж опять припекло солнце и град взялся водою,
Снегурочка поплакалась по нем так сильно, как будто сама хотела разлиться
слезами, - как родная сестра плачется по брату.
Вот уж пришел и весне конец; приспел Ивана Купалы день. Девки с села собрались
на гулянье в рощу, зашли за Снегурочкой и пристали к бабушке Марье:
- Пусти да пусти с нами Снегурочку!
Марье страх не хотелось пускать ее, не хотелось и Снегурочке идти с ними; да не
могли отговориться. К тому же Марья подумала: авось разгуляется ее Снегурушка! И
она принарядила ее, поцеловала и сказала:
- Поди же, дитя мое, повеселись с подружками! А вы, девки, смотрите берегите мою
Снегурушку...
- Хорошо, хорошо! - закричали они весело, подхватили Снегурочку и пошли гурьбою
в рощу. Там они вили себе венки, вязали пучки из цветов и распевали свои веселые
песни. Снегурочка была с ними безотлучно.
Когда закатилось солнце, девки наложили костер из травы и мелкого хворосту,
зажгли его и все в венках стали в ряд одна за другою; а Снегурочку поставили
позади всех.
- Смотри же, - сказали они, - как мы побежим, и ты также беги следом за нами, не
отставай!
И вот все, затянувши песню, поскакали через огонь.
Вдруг что-то позади их зашумело и простонало жалобно:
- Ау!
Оглянулись они в испуге: нет никого. Смотрят друг на дружку и не видят между
собою Снегурочки.
- А, верно, спряталась, шалунья, - сказали они и разбежались искать ее, но никак
не могли найти. Кликали, аукали - она не отзывалась.
- Куда бы это девалась она? - говорили девки.
- Видно, домой убежала, - сказали они потом и пошли в село, но Снегурочки и в
селе не было. Искали ее на другой день, искали на третий. Исходили всю рощу -
кустик за кустик, дерево за дерево. Снегурочки все не было, и след пропал. Долго
Иван и Марья горевали и плакали из-за своей Снегурочки. Долго еще бедная
старушка каждый день ходила в рощу искать ее, и все кликала она, словно кукушка
горемычная:
- Ау, ау, Снегурушка! Ау, ау, голубушка!..
И не раз ей слышалось, будто голосом Снегурочки отзывалось: "Ау!". Снегурочки же
все нет как нет! Куда же девалась Снегурочка? Лютый ли зверь умчал ее в дремучий
лес, и не хищная птица ли унесла к синему морю?
- Нет, не лютый зверь умчал ее в дремучий лес, и не хищная птица унесла ее к
синему морю; а когда Снегурочка побежала за подружками и вскочила в огонь, вдруг
потянулась она вверх легким паром, свилась в тонкое облачко, растаяла... и
полетела в высоту поднебесную.
|
Напишите мне: neopravoslavie(собачка)mail(точка)ru
