Исторический материал. Святослав, Великий Князь Киевский, Полководец. Библиотека ПравоСлавие

 

 

Библиотека Кольца Неоправославие.

Неоправославие       Ведотерика       Росичи       Библиотека     Форум

Сайт обновляется ежемесячно. Читатели, присылайте материалы для размещения.

 Напишите мне: neopravoslavie(собачка)mail(точка)ru
Собиратель.

Разделы библиотеки:

Серия Славия

Цикл прозрение

Слово иудеям

Слово священникам

Книги христиан

Цикл познание

Цикл Русский Дух

Былины, сказки

Хорошие книги

Пишут читатели


Здесь русский дух. Здесь Русью пахнет.

ЦИКЛ РУССКИЙ ДУХ

Борис Полевой.

Повесть о настоящем человеке

Реальная история случившаяся в Великую Отечественную Войну, Русский летчик, Алексей Маресьев (в повести его фамилия изменена на Мересьев) был сбит над захваченной врагом территорией и восемнадцать суток по снегу с ранеными ногами выползал к линии фронта. Потом с ампутированными обеими ногами, упорно тренируясь на протезах, смог вернуться в истребительную авиацию и как летчик - истребитель, снова бить врага пришедшего покорить Русь.

0  1  2  3  4  5  6  7  8  9  10  11  12  13  14  15  16  17 18  19

20  21  22  23  24  25  26  27  28  29  30  31  32  33  34 

35  36  37  38  39  40  41  42  43  44  45 

46  47  48  49  50 51  52  53  54

Оглавление

 

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ

Глава 8

Так брел он еще два дня по снежной дороге, выбрасывая вперед палку,
ложась на нее и подтягивая к ней ноги. Ступни уже окаменели и ничего
не чувствовали, но тело при каждом шаге пронзала боль. Голод перестал
мучить. Судороги и резь в животе прекратились и перешли в постоянную
тупую боль, как будто пустой желудок отвердел и, неловко
перевернувшись, сдавил все внутренности.
Алексей питался молодой сосновой корой, которую на отдыхе сдирал
кинжалом, почками берез и лип да еще зеленым мягким мхом. Он выкапывал
его из-под снега и на ночлегах вываривал в кипятке. Отрадой ему был
"чай" из собранных на проталинах лакированных листочков брусники.
Горячая вода, наполняя тело теплом, создавала даже иллюзию сытости.
Прихлебывая пахнущий дымом и веником горячий взвар, Алексей как-то
весь успокаивался, и не таким бесконечным и страшным казался ему путь.
На шестой ночлег он расположился опять под зеленым шатром
раскидистой ели, а костер разложил рядом, вокруг старого смолистого
пня, который, по его расчетам, должен был жарко тлеть всю ночь. Еще не
стемнело. На вершине ели суетилась невидимая белка. Она лущила шишки и
время от времени, пустые и растерзанные, бросала вниз. Алексея, у
которого теперь пища не выходила из ума, заинтересовало, что же
находит в шишках зверек. Он поднял одну из них, отколупнул нетронутую
чешуйку и увидел под ней однокрылое семечко размером с просяное зерно.
Оно напоминало крохотный кедровый орешек. Он раздавил его зубами. Во
рту почувствовался приятный запах кедрового масла.
Алексей тотчас же собрал вокруг несколько нераскрывшихся сырых
еловых шишек, положил их к огню, подкинул веток, а когда шишки
ощетинились, стал вытряхивать из них семена и тереть между ладонями.
Он сдувал крылышки, а крохотные орешки бросал в рот.
Тихо шумел лес. Тлел смолистый пень, распространяя душистый,
не едкий дым. Пламя то разгоралось, то затухало, и из
шумящей тьмы то выступали в освещенный круг, то отходили обратно во
мрак стволы золотых сосен и серебряных берез.
Алексей подбрасывал ветки и снова принимался за еловые шишки. Запах
кедрового масла будил в памяти давно позабытую картину детства...
Маленькая комната, густо населенная знакомыми вещами. Стол под висячей
лампой. Мать в праздничном платье
торжественно достает из сундука бумажный фунтик и высыпает из него в
миску кедровые орехи. Вся семья - мать, бабушка, два брата, он,
Алексей, самый маленький, - садится вокруг стола, и начинается
торжественное лущение орешков, этого праздничного лакомства. Все
молчат. Бабушка выковыривает зернышки шпилькой, мать - булавкой. Она
ловко надкусывает орешек, извлекает оттуда ядрышки и складывает их
кучкой. А потом, собрав их в ладонь, отправляет разом в рот
кому-нибудь из ребят, и при этом счастливчик ощущает губами жесткость
ее трудовой, не знающей устали руки, пахнущей ради праздника
земляничным мылом.
Камышин... детство! Уютно жилось в крохотном домике на окраинной
улице!..
Шумит лес, лицу жарко, а со спины подбирается колючий холод. Гукает
во тьме филин, тявкают лисицы. У костра съежился, задумчиво глядя на
гаснущие, перемигивающиеся угли, голодный, больной, смертельно усталый
человек, единственный в этом огромном дремучем лесу, и перед ним во
тьме лежит неведомый, полный неожиданных опасностей и испытаний путь.
- Ничего, ничего, все будет хорошо! - говорит вдруг этот человек, и
при последних багровых отсветах костра видно, что он улыбается
растрескавшимися губами каким-то своим далеким мыслям.

 

Предыдущая - Следующая

Главная

Rambler's Top100 Рейтинг@Mail.ru be number one Яндекс цитирования